Шестопал Виктор Арнольдович

И сеет разумное, доброе, вечное…

Шестопал Виктор Арнольдович – видный скульптор Кыргызстана, пришедший в искусство в 60-е годы с новыми идеями, темами, средствами реалистического мастерства, значительно обогатившими кыргызскую станковую монументальную пластику и оказавший большое влияние на развитие национальной школы ваяния.
Творчество мастера скульптуры В.А. Шестопала отличается непосредственностью, достоверностью, прочувствованностью, стремлением понять и передать в своих работах характер образа, живущего в согласии и взаимодействующего с окружающей действительностью.
С самого начала его творческого пути было ясно, что В.А. Шестопал – художник большой творческой целеустремленности, многосторонне развитый, неуклонно набирающий качественную высоту. Основательная профессиональная подготовка, композиционное пластическое мышление, пристальный интерес к жизни и главное – титаническая работоспособность позволяют ему постоянно добиваться значительных творческих успехов.
Виктор Арнольдович изваял немало композиций и портретов, отображающих трудовой накал и психологию современников. Его творения свидетельствуют о постоянной тяге к камерному, лирическому творчеству, связанному с созданием интереснейших образов и жанровых мотивов, очевидно, очень близких ему по духу.
Обстоятельный «скульптурный язык» мастера, устойчивость пластической манеры сформировались на основе классических принципов построения реалистической скульптурной формы и основательного изучения строения и движения человеческой фигуры и … постоянных наблюдений живого материала действительности. В.А. Шестопал работает ровно, без сбоев, упорно развивая свой профессионализм и накапливая творческий опыт.
Специалисты считают, что он мало подвержен влиянию моды в искусстве, хотя не чужд современных исканий в области пространственной композиции, проявляет избирательный интерес к новым материалам, техникам, приемам и всегда осваивает то, что созвучно его творческой индивидуальности. Поэтому, наверное, его творения отличаются достоверностью жизненного материала, непосредственно увиденного, прочувствованного, как будто «пропущенного сквозь себя». Эта «прочувствованность» ощущается сразу при непосредственном знакомстве с его законченными творениями и эскизами, но особенно – при общении с самим Виктором Арнольдовичем.
Внешний облик его очень напоминает классический образ мастера, сдержанного, спокойного, как будто ничего особенного не создающего. «Автобиографические воспоминания» автора свидетельствуют о его скромности, поражает очень мягкое, волнующее повествование о себе этого замечательного мастера, о чем может судить каждый, прочитав его в оригинале:
«Я родился в 1936 году 1 октября в Казахстане, г. Петропавловске. Отец в то время находился в заключении, в КарЛАГе, располагающемся в селе Долинка. Исполняя в управлении лагеря обязанности бухгалтера и часто бывая в командировках в Петропавловске, познакомился с моей матерью, которая работала в аптеке. Мама стала гражданской женой отца, т.к. брак не был зарегистрирован, поскольку он был заключенным. После моего рождения отец обратился к М.И. Калинину с ходатайством. Удивительно… но освобождение произошло, и семья переехала в г. Одессу. В 1941 г. началась Отечественная война. Фашисты подходили к Одессе, родители были уверены, что врага остановят, и не хотели уезжать из города до «последнего момента». И когда враг уже был на подступах к Одессе, с последними пароходами мы эвакуировались на Кубань.
До сих пор детская память сохранила и первый день войны, и сообщения Совинформбюро по радио, и бомбежки, и хождение в детский сад с противогазом, и… многое другое. Зрительная память у меня была развита с раннего детства, так же, как и любовь к рисованию. И поэтому, когда эвакуировались, я из детских своих вещей взял только фарфоровую статуэтку и карандаши. Под натиском фашистов мы уходили дальше на восток. Часто вспоминается, как мы плыли на баржах по р. Белой, как отец по доске, перекинутой с одной баржи на другую, переходил на идущую сзади нас баржу и отрывал от находящихся там рулонов оберточной бумаги полосы, а… я на них рисовал. Вообще отец с моих ранних лет понял, что я люблю рисовать, и всю свою жизнь поощрял и поддерживал эту любовь.
Долгая дорога привела нас снова в Казахстан, в Петропавловск, где был материнский дом. Но нам жилось очень тяжело и голодно. Голод и нищета заставили нас уехать из города в деревню. И в этой казахской глубинке я впервые стал лепить из глины. Под деревней была балка, а в ней прекрасная белая глина, пластичная, как воск. Это и была моя первая в жизни глина. Сначала делал для себя игрушки, которые сушил, и играл потом ими. Скоро «началась» школа. Учебников не было, тетрадей тоже. Чернила делали из печной сажи. Писали между строк на довоенных бухгалтерских книгах, которые нам в школу передавала колхозная контора.
Наконец наступил 1944 год. Вспоминается, как однажды радио передало, что 9 апреля войсками Красной Армии освобождена Одесса. Радость… слезы! Родители сразу же стали собираться в дорогу. Поехали. Помню, как воинские эшелоны один за другим шли на Запад, а в тыл тянулись зарешеченные вагоны с пленными немцами. Много шло эшелонов-госпиталей на колесах – с ранеными. Боже мой! Сколько же шло эшелонов! В моей памяти остался разрушенный Харьков, его центральная большая площадь, вся усыпанная кусками разрушенных зданий.
С трудом добрались до Одессы. Город пуст. Только патрули военных. Голые стены разрушенных зданий. Устроились в темной комнатке с окном, выходящим в подъезд. Пошел в школу. Снова в 1-й класс. Спустя какое-то время отец, в 1947 г. кажется, привел меня в детскую художественную школу при Одесском художественном училище. Так впервые я сел за настоящий мольберт. Мне где-то достали настоящие акварельные краски и кисти. Я был тогда самым счастливым ребенком на свете! Я впервые стал рисовать с натуры.
В 1951 г., окончив художественную четырехлетнюю школу и 7-й класс обыкновенной школы, я подал документы в Одесское художественное училище на живописное отделение. Отец мечтал, чтобы я был живописцем.
Но… судьба распорядилась по-своему. На экзамене по живописи я выполнил экзаменационное задание не в традиционном акварельном исполнении, а в локальных ярких, контрастных цветах. И приемная комиссия решила, что я обладаю декоративными задатками, и предложила мне поступить на керамическое отделение. Я расстроился до слез, и тогда скульптор И.Ф. Чувакин предложил комиссии взять меня к себе, так как мой рисунок отличался качествами, присущими скульптору. Комиссия согласилась, и я, разумеется, согласился. Так начался мой путь к скульптуре, уже осознанный и выбранный на всю мою последующую жизнь. Это был июль 1951 г.
А в 1953 году своей маленькой работой в гипсе «Медвежата» участвовал на очередной областной выставке одесских художников. Моя работа стояла рядом с работами моих учителей и затем была приобретена какой-то керамической артелью. Скоро мои «Медвежата» уже стояли в разном цвете во всех витринах, где продавали изопродукцию.
С 1953 г. и начинается мое участие в художественных выставках. С тех пор вот уже 50 лет я «выставляюсь», а в марте 2003 года эта дата была отмечена небольшой персональной выставкой.
После завершения учебы в училище в 1956 г. был призван в Советскую Армию. Но где бы я ни был – на целине летом 1956 г. или все три года в армии, – я старался рисовать и лепить. Службу проходил в г. Душанбе – долго этот город назывался Сталинабад. В свободное от службы время, вечерами, во время увольнительных, я рисовал и «лепил» своих товарищей и различные композиции.
А в 1957 г. мне довелось участвовать в 1-й выставке таджикского портрета, а также во Всесоюзной художественной выставке военных художников в г. Москве. Впервые, хотя и кратко, мои работы были отмечены в прессе, в газете «Красная Звезда».
После службы в армии, в 1959 г., для продолжения образования поступил в Ташкентский театрально-художественный институт им. А.Н. Островского. Все годы обучения я совмещал с практической творческой работой. Мои работы стали приобретаться Министерством культуры Узбекистана. По окончании института, в 1965 г., я установил свой первый памятник – К. Марксу – в Янги-Юльском районе Узбекистана.
В г. Фрунзе, где уже находились жена с сыном, приезжаю в 1965 г., в октябре. С этих пор и начался мой кыргызский период жизни и творчества. Здесь в 1966 г. был заключен мой первый творческий договор на скульптуру «Хирург» и произошло первое участие в республиканской выставке.
С тех пор участие в выставках становится регулярным: республиканские и всесоюзные, региональные и международные. Мои работы приобретены и находятся в музеях и частных собраниях Москвы (Третьяковская галерея и собрания Министерства культуры), Магнитогорска, Южно-Сахалинска, Ташкента.
Большое собрание (порядка 35 работ) находится в г. Бишкеке (Музей изобразительных искусств им. Г. Айтиева, Исторический музей, Музей им. М.В. Фрунзе); в частных коллекциях Нью-Йорка, Стамбула, Бишкека. Постоянно уделял большое внимание монументальной скульптуре. Мои скульптуры стоят во многих районах, городах и селах республики. В г. Бишкеке установлены бюст Герою Советского Союза Г.Е. Конкину, памятники К.И. Скрябину, А.С. Пушкину, С. Ибраимову, памятник-мемориал «Ата-Бейит» в Чон-Таше, выполненный совместно с творческим коллективом архитекторов под руководством К.М. Алымкулова и со скульптором С. Ажиевым Сейчас идет работа над памятником Курманджан-датке и Н. Исанову. За эти годы установлено более 30 монументальных произведений, большое количество бюстов, мемориальной и станковой скульптуры. Медали выдающихся деятелей театра и музыки А. Малдыбаева, М. Рыскулова, Б. Кыдыкеевой украшают грудь лауреатов этих премий.
Долгие годы постоянная творческая деятельность совмещается с педагогической. С 1966 г. работал преподавателем рисунка и скульптуры в ФПИ, КГУСТА, КГХУ им. С.А. Чуйкова, а с 1998 г. – в КРСУ. Педагогический путь прошел от преподавателя до профессора, заведующего кафедрой.
Стоял у истоков кыргызской архитектурной школы. Много прекрасных кыргызских архитекторов и скульпторов получили у меня основы изобразительной грамоты. И я горжусь своими учениками.
С 1970 г. – член Союза художников СССР и Кыргызстана.
Мой вклад в скульптуру отмечен государственными наградами:
1982 г. – Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Киргизской ССР.
1985 г. – присвоено звание «Заслуженный художник Киргизской ССР».
1997 г. – народного художника Кыргызской Республики.
1999 г. – за вклад в развитие русской культуры награжден российской медалью А.С. Пушкина.
В 2002 г. – удостоен звания лауреата Государственной премии им. Токтогула.
В 2003 г. – присвоено ученое звание профессора.
Награжден дипломами Союза художников СССР.
В настоящее время моя творческая и педагогическая деятельность продолжается.
Народный художник Кыргызской Республики,
лауреат Государственной премии им. Токтогула,
профессор В.А. Шестопал».
Приведенные «Автобиографические воспоминания» Виктор Арнольдович написал в 2003 году. Просто диву даешься, как скромно, почти обыденно, кратко, но емко, можно сказать о главном. На это способен только мастер.
Большинство творческих образов, созданных мастером, очень реалистичны, так как повествуют о необыкновенной жизни героя, тонко прочувствованной ваятелем. Правдивыми ощущениями сельской жизни проникнуты ранний бюст В.А. Шестопала «Чабан» (1968 г., бронза) и более поздняя скульптурная группа «Над Иссык-Кулем» (1972 г., металл). Собственно, в каждой работе он старался передать непростой характер людей, сформированный нелегкой жизнью в горах и соответствующий прекрасной, но суровой природе страны. Причем типичный для горного края мотив художник воспроизводит в соответствии с собственным очень теплым, почти лирическим отношением к самой земле и людям, живущим в этом краю: мирно пасущаяся лошадь, всадница с ребенком, погруженная в созерцание невидимого, но предполагаемого горного простора.
Официальная художественная критика признала, что тема значимости труда и людей, создающих материальные блага, стала ведущей в произведениях скульптора В.А. Шестопала 80-х годов. В композиции «Литейщик» (1972 г., ков. алюминий) перед нами предстает динамичная однозначная фигура, олицетворяюща пафос развития индустрии в республике.
Новой творческой удачей в передаче темы промышленной Киргизии стала многофигурная композиция «Ткачихи» (1982 г., бронза), в которой четко передается перетекающий от фигуры к фигуре ритм. Звонкость и целостность ритма, замкнутость пространственной композиции достигаются через огромной длины полотно ткани, пластично ниспадающей из рук молодых ткачих. Каждый образ убедительно и тщательно проработан, выверен на натуре формой и мерой ее художественного обобщения. Этой стройной композицией мастер подчеркивает красоту молодости и праздничность труда.
В пространственной композиции «Высота» (1984 г., бронза) воспроизведены герои-монтажники, работающие в тяжелейших условиях высокогорной страны. Образность и насыщенность формы достигаются композиционными приемами, правдивостью выверенных на натуре пластических характеристик, мастерским использованием возможностей литого материала. Мастеру удалось очень реально передать ощущение высоты поднебесных гор, вольного ветра и солнца горной республики, воспеть трудовой пафос и мужество людей.
Необходимо подчеркнуть, что отличительной особенностью творчества В.А. Шестопала является духовное единство и образов, и их ваятеля.
В своем творчестве В.А. Шестопал обращается к вечным и современным сюжетам, которые решает даже в мало импонирующем ему декоративном ключе. К наиболее удачным работам такого плана специалисты относят композицию «Счастье» (1971 г., шамот), посвященную теме материнства – своеобразный способ художественного выражения проблемы единения человека с природой. В работах «В волнах» (1975 г., ков. медь), «Нежность» (1978 г., гранит), «Начало» (1980 г., бронза) мастер передал светлый мир юности.
Не обойдена им и тема Великой Отечественной войны, которой он коснулся после творческой поездки на Малую Землю, воспроизведя в работах «Вернулся» (1966 г., керамзит) и «Память» (1978 г., гипс).
К теме Великой Отечественной войны В.А. Шестопал обращается неоднократно. В 1975 году по его эскизу был возведен памятник павшим защитникам Отечества в г. Токмаке. В 1979 году создается памятник Герою Советского Союза Г.Е. Конкину, в 1978 году – настольный бюст (из бронзы) Героя Советского Союза Чолпонбая Тулебердиева и др.
В мелкой пластике к числу лучших работ этого периода специалисты отнесли полную романтического обаяния композицию «Море зовет» (1978 г., бронза) и пространственную миниатюру «В мастерской. Художник Т. Герцен» (1980 г., гипс).
В многогранном по тематике и образным оттенкам творчестве Виктора Арнольдовича Шестопала ясно прослеживается стержневая нить, связанная с разработкой социально значимых тем жизни, стремлением художника сказать свое слово о современности, человеке, непрестанно обновлять и обогащать арсенал своих выразительных средств.
С первых творческих шагов В.А. Шестопал формировался как художник, верный жизненной правде, общественно активный и неуклонно набирающий качественную высоту. Известный в республике искусствовед доктор культурологии Л.А. Прыткова отмечает: «Его обстоятельный скульптурный язык, устойчивость пластической манеры сформировались на классических принципах построения реалистической скульптурной формы и основательном изучении строения и движения человеческой натуры… Он проявляет изобразительный интерес к новым материалам, техникам, приемам, осваивает то, что ближе, органичнее его творческой индивидуальности» (1).
В.А. Шестопал – очень неравнодушный человек, и отношение к своим моделям у него совершенно особое.
«... Помню тех, кто вернулся с фронта. Они – святые для меня, так же, как и люди от земли, от станка. Не выношу тех, кто цедит свысока: «Работяга». Ведь на рабочем классе и крестьянстве все и держится», – говорит мастер. И потому, наверное, важнейшее место в его творчестве занимает портрет – портрет психологический, раскрывающий главные черты характера человека, его принадлежность эпохе.
На зональной выставке скульптуры художников республик Средней Азии и Казахстана в Ташкенте в 1983 г. известное ваяние «Прядильщица Г. Нурманбетова» (1977 г., дерево) В.А. Шестопала было отнесено к числу произведений, «глубоко и правдиво раскрывающих образ тружеников, несущих социальную, гражданскую идею, воплощающих яркий, запоминающийся характер, психологически характерный, национально самобытный» (2). Конструктивность этого образа, точность и сдержанность его пластической характеристики очередной раз свидетельствуют об особом отношении художника к форме как одному из средств выражения в человеке главного, несуетного.
Художником было создано немало портретов рабочих, в которых он выразил не только уважение к человеку труда, но и обыкновенную, прозаичную правду и просто личную симпатию: «Формировщик завода им. M.B. Фрунзе Джолдош Мусабеков (1975 г., ков. медь), «Портрет Абдыкадырова М., токаря завода им. Фрунзе» (1984 г., металл), «Портрет Акилбаевой А., работницы Фрунзенского камвольного-суконного комбината» (1984 г., дерево).
Незаурядность натуры, духовное богатство, жизнеутверждающее гармоническое мировосприятие раскрываются в «Портрете народной артистки СССР Б. Кыдыкеевой» (1974 г., мрамор). Сильный, значительный характер, самоуглубленность творческой личности выражены в психологическом портрете «Хирург И. Ахунбаев» (1982 г., гранит).
Бережно, с теплым чувством и фотографическим внешним сходством передан светлый облик старейшего скульптора Киргизии О.М. Мануйловой (1975 г., дерево). Как вспоминает Виктор Арнольдович, встреча с Ольгой Максимилиановной была светлым пятном в его жизни. Она была человеком добрейшей души. Ее мастерская была открыта для всех в любое время дня и ночи. Приходили и приезжали отовсюду: из Армении, Грузии, России. «Приходи, лепи», – говорила она тем, кому негде было приткнуться. «Так сложилось, что одно время я работал в ее мастерской, часто наблюдал за ней, когда она работала, и как-то спросил: «Можно, сделаю ваш портрет?» – «Я позировать не буду, занята», – сказала она. «А я и не прошу, вы работайте...», – ответил я.
«Ольга Максимилиановна всегда подчеркивала свою демократичность. Да, она была демократична, но с типичным дворянским воспитанием. Мне хотелось показать ее величие и в то же время необычайную мягкость и доброту», – рассказывает Виктор Арнольдович, вспоминая о незабываемых моментах своей творческой жизни.
Чистым, певучим силуэтом, мягкостью моделировки привлекает портрет «Чолпон» (1977 г., бронза). Своеобразной формой головы, рельефом лица с пристальным прищуром глаз и решительным рисунком рта, фактурой отличаются духовный мир и характер «Портрета историка» (1982 г., алюминий). Психологически тонко передает мягкость характера, глубину чувств и одухотворенное состояние человека «Портрет искусствоведа С. Асанбекова» (1984 г., бронза, мрамор). «Яков Логвиненко» (1984 г., дерево) – образ профессионального революционера 20-х годов, с волевым лицом. В шинели и надвинутой на брови фуражке со звездочкой и маленьким козырьком шагает он сквозь драматические ветры истории, готовый жертвовать собой ради общего дела.
В конце 70-х годов в республике был проведен конкурс на создание памятника К.И. Скрябину, в 1943–1953 гг. руководившему Киргизским филиалом Академии наук СССР. К.И. Скрябин, по существу, стал основоположником систематической науки в Кыргызстане. Герой Социалистического Труда, член трех Всесоюзных академий АН СССР, ВАСХНИЛ, AMЛ СССР, почетный член Академии наук Киргизской и Узбекской ССР, действительный член академий Болгарии, Чехословакии, Польши, ГДР, Югославии, Франции, научных обществ США, Великобритании, Бельгии, ФРГ, Индии – образ такого ученого должен был быть создан ваятелем.
Победителями конкурса оказались скульптор Виктор Арнольдович Шестопал и архитектор А. Шкаев. Созданный ими памятник К.И. Скрябину был отлит в бронзе и установлен в 1982 году на небольшой площадке у здания Киргизского сельскохозяйственного института, носящего имя этого замечательного ученого и человека.
Просто, сдержанно, но очень тепло подошел художник к реализации своей идеи классического образа ученого-интеллигента, организатора и воспитателя молодежи.
Ясный, спокойный силуэт ученого на небольшом пьедестале, окруженном зданиями учебных корпусов и общежитий. С помощью естественных жестов рук и живого взгляда он… как будто бы в аудитории обращается к студентам, приглашая их в мир знаний и новых открытий. На лице ученого – усталость человека, прошедшего трудный жизненный путь от ветеринарного врача до ученого с мировым именем. Покрой костюма, авторучка в нагрудном кармане – свидетельство периода жизни и деятельности К.И. Скрябина в республике.
Открытию новых возможностей скульпторов республики в области монументально-декоративной пластики способствовала практика проведения симпозиумов по скульптуре. В 1984 г. в столице республики проходил республиканский пленэр для скульпторов. Произведения в камне (известняк), созданные ваятелями, представляющими различные пластические школы страны, а также скульптуры, переданные в дар республике из фондов Министерства культуры и Союза художников СССР, стали основой открытого во Фрунзе парка скульптуры.
В 1985 г. в г. Фрунзе был проведен первый в стране Международный симпозиум скульптуры под девизом «Наш современник в жизни и труде», период работы которого мастера советского искусства, а также видные скульпторы Венгрии, Польши, Кубы, Вьетнама создавали произведения на местном мраморе и доломите, добытых в недрах киргизских гор. Они были установлены в Дубовом парке, образовав своеобразный парк скульптуры.
В работе симпозиума приняли участие скульпторы Кыргызстана 3. Хабибулин, В. Шестопал, Д. Жолгуев, А. Шаршекеев. Композиция «Ожидание», созданная В.А. Шестопалом, повествует о киргизской женщине-труженице и матери. Она выполнена без особой декоративности и в лучших традициях добротной реалистической пластики.
Говорят, что главный признак таланта – это когда человек знает, чего он хочет. Виктор Арнольдович занимается любимым делом всю жизнь. Однажды ему, уже известному мастеру, великий и строгий Гапар Айтиев сказал: «Вы, Шестопал, я думаю, в скульптуре не лишний». Эти слова он запомнил на всю жизнь, восприняв как оценку своего творчества.
«Скульптор, как пианист, – говорит мастер, – если не работать каждый день, можно взять не ту ноту, сделать неверно. Идея сначала вертится в голове, леплю мысленно, пока не бросит в озноб. Потом делаю зарисовки в альбоме, эскизы в пластилине. Когда что-то вырисовывается, начинаю собирать материал».
Он учился в Одессе и в Ташкенте, но считает себя кыргызским скульптором, так как здесь прошла большая часть его творческой жизни. И гордится, что он реалист, постоянно стремящийся воссоздать в своих произведениях любимый край.
Наверное, поэтому так близок односельчанам монумент-триптих героям трех войн, созданный В.А. Шестопалом, который установлен в селе Беловодском. Памятник жертвам репрессий в комплексе Ата-Бейит, над которым он работал вместе с Садыбеком Ажиевым, известен теперь далеко за пределами республики. А образ Матери – простой труженицы, которая ждет своих сыновей и все прощает им, можно поместить в любой точке земного шара. Виктор Арнольдович поведал нам о том, что прообразом Матери, той, что стоит на площади Ала-Тоо, и той, что теперь в Третьяковке, и многих других скульптур стала для него Кулюкан-апа, простая сельская женщина, мама его жены – Насипкан Исмаиловой. А она... та самая обаятельная девушка с миндалевидными глазами, которую он встретил много лет назад в Ташкенте, где оба учились в одном институте, но на разных факультетах, он – на художественном, она – на театральном. Все эти годы она, актриса Кыргызского драмтеатра, была бессменной натурщицей, первым критиком, переводчицей с кыргызского.
«Я воспитан на реалистическом искусстве. Часами простаивал перед пейзажами Левитана, картинами маленьких двориков и улочек одесского художника Костанди. Но это не значит, что я не приемлю других течений. Скульптор первой величины для меня – Генри Мур, английский абстракционист. Такое понимание формы, связи объема с пространством редко встречал у других художников конца XIX – начала XX века. И я вовсе не против любых поисков, в том числе и авангардных. Но прежде всего художник должен быть профессионалом. Обладая школой, багажом, фундаментом знаний, он может искать себя в любых направлениях», – считает Виктор Арнольдович.
Очевидно, и высокий профессионализм, и воспитание на реалистическом искусстве, и его какая-то особенная, великая приверженность к общечеловеческой духовности сыграли свою определяющую роль и в участии, и в победе на конкурсе, посвященном 200-летнему юбилею А.С. Пушкина.
К образу гения русской словесности В.А. Шестопал обращался еще в 1979 году, то есть за 20 лет до того момента, когда общество «А.С. Пушкин на берегах лазоревого Иссык-Куля» начало свою работу по созданию памятника А.С. Пушкину. Удивительный портрет в бронзе на граните, задумчиво устремленный взгляд...
Не подозревая о том, что будет объявлен конкурс на лучший памятник поэту, Виктор Арнольдович готовился к «встрече» с ним, перечитывая самые любимые стихи и письма. А на конкурс он представил три прекрасных варианта: первый – юный поэт сидит на скамейке в парке, а рядом, на брошенном плаще, – книги; второй – он стоит «на берегу пустынных волн»; третий – задумчивый, зрелый поэт, завещающий «сбираться иногда читать мой свиток верный». Строгое жюри конкурса отобрало последний. Их предпочтение объяснилось позднее, когда на постаменте памятника появились известные слова поэта: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал».
В тот день Виктор Арнольдович, как всегда, был скромен и почти молчалив, но, доверительно улыбнувшись, сказал: «Я быстро сделаю...». И сделал. Он, наверное, практически не спал и ваял, ваял, так как работа над памятником была завершена быстро. А потом наступили для него самые трудные дни, когда памятник отливали в бронзе в Екатеринбурге, а от скульптора ничего не зависело. И вот наконец он доставлен в Бишкек…
И снова... еще более напряженные несколько суток, часов и даже минут... По-прежнему внешне спокойный, мягкий и корректный, но потемневший от бессонницы и тревог, он вновь творил, выполняя на этот раз самую рутинную работу…
Наконец памятник установлен. Он стоит теперь перед зданием Кыргызско-Российского Славянского университета, на том самом месте, которое определил ему архитектор P.M. Муксинов.
На грандиозном празднике, посвященном открытию памятника, знаменитый скрипач Владимир Спиваков сказал, что «наш» памятник – один из лучших памятников А.С. Пушкину, которые он видел.
В тот юбилейный, 1999 год в августе мне посчастливилось быть в Санкт-Петербурге, на Мойке, 12, где жил А.С: Пушкин, где на августовской встрече учителей я сообщила о памятнике. И тогда… я была приятно удивлена тем обстоятельством, что в этот год было установлено всего два памятника: один в Москве, на Арбате, – «А.С. Пушкин с Натальей Гончаровой»; второй – у нас, в Бишкеке.
Через несколько дней – экскурсии в Михайловское, Пушкинские горы. И здесь… рассказала о празднике и о том, что, несмотря на изнуряющую жару, было много народу и море цветов у подножия памятника великому поэту… Сергей Иванов – сотрудник заповедника, мягко улыбнувшись, сказал, что в первый день рождения после гибели поэта в Михайловском несколько дней лил страшный дождь: Природа плакала… потому что сюда приехало не очень много почитателей его таланта. А теперь – каждый год, как говорится, яблоку негде упасть. И как событие огромной важности подчеркнул, что даже в это нелегкое для всех время установлен памятник гению русской словесности… в Кыргызстане!
… После праздника спросила: «Виктор Арнольдович, есть ли у Вас мечта создать еще чей-то образ?». Он по обыкновению тихо и как-то застенчиво ответил: «Мечтаю «сделать» Шекспира…». Хотелось бы, чтобы его мечта сбылась.
А пока… В мае 2001 года благотворительным фондом имени Курманджан-датки был объявлен конкурс на лучшую разработку эскиза памятника легендарной царице Алая. Было предложено несколько различных вариантов эскизов памятника. Комиссию, в состав которой вошли тогдашний первый вице-премьер-министр Курманбек Осмонов, ректор КНУ имени Жусупа Баласагына Аскар Какеев, прямой потомок Курманджан-датки Чыныбек Абдыкапаров, деятели науки и культуры, возглавила председатель Международного благотворительного фонда «Мээрим» профессор Майрам Акаева.
Комиссии предстояло решить, какой скульптуре соответствует образ великой правительницы. Было представлено несколько эскизов: Курманджан-датка восседает на троне, пьедестале и на коне. Высказав свое мнение о каждом, все члены комиссии пришли к единому мнению: «Наиболее удачно сильный характер, величественность дочери кыргызского народа выражены в работе скульптора Виктора Арнольдовича Шестопала». В его эскизе горная царица стоит со свитком в руке, устремив взгляд вперед.
Заседание комиссии, присудившее главный приз Виктору Арнольдовичу Шестопалу, состоялось 23 декабря 2002 года. А в июне 2003 года комиссия во главе с первой леди страны Майрам Акаевой уже одобрила макет в гипсе, выполненный скульптором.
Накануне 13-й годовщины независимости Кыргызстана на одном из самых любимых бишкекчанами мест – площади рядом со старейшим кинотеатром «Ала-Тоо» – состоялась церемония открытия памятника славной дочери кыргызского народа – Курманджан-датке. Право разрезать памятную ленту было предоставлено Президенту страны А. Акаеву.
Газета «Слово Кыргызстана» (31 августа 2004 г.) в статье «Память на века» писала: «Под троекратные залпы салюта спадает белое покрывало, и перед взорами собравшихся предстает величественная фигура «алайской царицы», женщины, имя которой вписано не только в национальную, но и мировую историю в знак признания ее мудрости, государственного мышления, величия духа и высокой любви к Отечеству».
А «Дело № …» отметило, что миру известно не так уж много женщин, занимавших высокие государственные посты и являвшихся видными политическими деятелями. Среди них на церемонии открытия памятника были названы имена М. Тэтчер, И. Ганди, Б. Бхутто и, конечно, Курманджан-датки, которая очень много сделала для объединения кыргызского народа, роста его национального самосознания.
Скульптурно-архитектурный ансамбль из серого камня создан заслуженным деятелем искусств Кыргызской Республики скульптором В.А. Шестопалом и архитектором доктором архитектуры Р.М. Муксиновым.
И сегодня… полки в мастерской Виктора Арнольдовича ломятся от законченных работ. Мастеру нелегко, но он всегда шутит: «Благодарен своим оппонентам, они не сломили, а закалили меня». Много у него друзей – коллег по ремеслу. Почти десять лет проработал в одной мастерской вместе с великолепным мастером Алибеком Мухутдиновым. «Ближе его у меня никогда никого не было, – вспоминает Виктор Арнольдович, – иногда делали какой-нибудь заказ вместе и не могли понять: какой кусок лепил он, а какой – я. Вдвоем сделали и памятник Михаилу Фрунзе, что стоит сейчас в его мемориальном музее».
А сейчас скульптор В.А. Шестопал в Кыргызско-Российском Славянском университете обучает студентов своему мастерству, учит видеть невидимое, сеет «разумное, доброе, вечное…» А еще он творит, по-прежнему обращаясь в своих произведениях к теме Любви, к моменту наивысшего Счастья…



Примечания

1. Прыткова Л. Предисловие // Шестопал Виктор Арнольдович. Каталог выставки. – Фрунзе, 1986. – С. 4.
2. Умаров А. Национальное своеобразие и идейная общность // Искусство. – 1983. – № 10. – С. 8.