Кинотавр-2017: Призрак отца российского кино

328

На логотипе 28-ого «Кинотавра» - красный самолет надежды. Смотр открылся. Гости, журналисты и даже служба охраны была траспортирована из Москвы на официальных Крыльях фестиваля, не красных, но зеленых – компании S7. Встретили нас заботливо. В походном гостевом наборе каждый нашел каталог, расписание, а также вещи первой необходимости – толстовку на случай заморозков и пакетизированный Энтеросгель. Приятным сюрпризом оказались неповторяющиеся, индивидуальные фотооткрытки от главного партнера – фонда RUARTS, спектр тем: от Виктора Цоя до обнаженных девушек. Своего рода «гадание на фотографиях».

Красная дорожка была мокрой от прошедшего теплого дождика, и, к счастью, обошлось без удушающей жары, но ее отсутствие компенсировалось горячим приемом сочинцев и светом звезд, искрящихся изделиями ювелирного партнера Кинотавра Mercury. Облагороженные стараниями Max Factor и Wella актеры, жюри, съемочные группы совершали привычный променад по дорожке, раздавая приветствия, улыбки и, разумеется, авторграфы: Владимир Хотиненко

фото: Пресс-служба Кинотавра

Церемония открытия. Доктор, я несчастлив

Церемония открытия, поставленная Алексеем Аграновичем

фото: Пресс-служба Кинотавра

Как положено, представили жюри, фильмы, а также был вручен и первый приз – за честь, достоинство и преданность кинематографу. Эту награду Роднянский вручил Павлу Чухраю

фото: Пресс-служба Кинотавра

Фильм Открытия: «Холодное танго»

1940 год. Литва оккупирована фашистской Германией. Еврейских детей грузовиками везут в лагеря, плачущих матерей ставят к стенке. В литовском Холокосте чудом выживает Макс (Елисей Никандров): ему хватает смелости выпрыгнуть из машины на подступах к лагерю и вернуться в родную квартиру, где уже живут литовцы. Посомневавшись, они решают не гнать мальчишку и прячут его в чулане. У семейства есть дочь Лайма (Ася Громова

«Холодное танго» задумывался как эпопея, как большой русский роман, длящийся свыше трех часов (ведутся переговоры о сериальной версии), и в формате 110 минут ему, безусловно, тесно. Сюжет скачет между 40-ми и 50-ми, между двумя соседними сценами ощущается недостаток еще двух-трех, выспренние диалоги выдают в персонажах не столько людей, сколько национальные идеи. Несмотря на прекрасное трио Мухаметова, Пересильд и Гармаша, «Танго» сильно не хватает скромных человеческих эмоций - все реплики словно нашептаны в громкоговоритель, а половина диалогов и вовсе комически слабы. Когда каждая сцена пытается задавить зрителя исторической ответственностью и масштабом трагедии, недостаток чувств превращает в фильм беспощадную машину, кинотанк.

У Чухрая получилось кино широких жестов. Все действия Макса старательно выкручены звуковиком, поэтому каждый его вдох и движение руки звучит громче, чем даже крики Лаймы. Пересильд в самые напряженные моменты яростно сплевывает, а от камеры Игоря Клебанова