Украина стала политическим полигоном для неудачников, — политолог

Служба безопасности Украины, запретив ряду российских артистов въезд на территорию страны, в очередной раз продемонстрировала уровень свободы слова в государстве.

Об этом ЛИЦ заявил руководитель Центра социологических исследований «Особый статус», кандидат политических наук Александр Проценко.

Ранее служба безопасности Украины запретила въезд на территорию страны целому ряду известных российских артистов — режиссеру Никите Михалкову, певице Надежде Бабкиной, артисту Михаилу Задорнову, актерам Станиславу Говорухину, Ирине Алферовой, Алексею Панину, Леониду Ярмольнику.

«Если опросить самих российских артистов и деятелей культуры, которым СБУ официально запретило въезжать в Украину, что они думают по этому поводу, то, скорее всего, общим тезисом было бы „не очень-то и хотелось“. С таким же успехом СБУ могло бы запретить солнцу светить ночью, эти „перемоги“ (победы — примечание ЛИЦ) были бы примерно из одного разряда», — отметил Проценко.

«Дело в том, что образ Украины как страны за последние несколько лет не только в России, но и во многих других странах стал настолько непривлекательным, что творческого или профессионального счастья в Киев едут искать обычно те, кто в совей родной стране оказался на обочине, не нашел способов полноценной самореализации, или же эта самореализация не нашла позитивного отклика у народных масс», — пояснил политолог.

Он добавил, что это в значительной степени касается и артистов, и политиков, представителей масс-медиа и ряда других профессий.

«Иногда складывается впечатление, что Украина стала политическим полигоном для разного рода „сбитых летчиков“ и бесплатной сценой для воинствующей бездарности», — отметил Проценко.

«В целом же очередное ограничение со стороны СБУ — это будни украинского политического мейнстрима на уровне силовой ветви власти, которая уже почти до земли прогнулась под тяжестью общенавязанной уродливой формы украинского патриотизма», — заявил эксперт.

«Эта форма по своей природе несовместима с традиционным пониманием свободы слова и наличием альтернативных точек зрения», — заключил он.