Окровавленные костыли

Собкор «Ридуса» в Донбассе — о трагедии, ставшей там почти обыденностью.

В шестьдесят третьем году родился в Донецке, СССР, такой мальчик — Витя Артемьев. Говорят, добродушный был всегда, даже Афган его не сломал, хотя, когда вернулся, выпивать начал время от времени.
Была причина: из Афгана приехал на костылях, одна нога не сгибалась, не ходячая была практически, с трудом ее собирали.
Но не сломался, не сломался. Женился даже. Сын Артем появился на свет. Так и жили, любил рыбалку, сына любил.
Разошлись вроде с женой потом по-тихому, без ссор. Жил с матерью Лидой, мать еще Великую Отечественную застала.
Потом началась новая война. Виктора в ополчение не взяли, ну кто его возьмет, на костылях.
А сын Артем пошел. У него к тому времени уже свои дети были. Два года воевал. А потом, в 2016 году, Виктор его хоронил. Артем погиб под Саханкой. Семья его, жена и дети, там, на юге и остались до сих пор.
Виктор жил с матерью и сестрой. Сестра работала, ездила в командировки то и дело. Виктор и Лидия Владимировна жили на две свои пенсии. Командировка Любу и спасла.
Позавчера она уехала в Торез. А ночью начали бомбить Трудовские.
Погреб у Виктора и Лидии Владимировны находился в летней кухне. Там, на пороге кухни, сосед Роман его и нашел накануне утром. Вместе с костылями.
А Лидия Владимировна лежала в коридоре, у порога. С палочкой. Восемьдесят лет ей было, не ахти какой бегун.
Розы во дворе цветут. Собака одинокая ждет. И лежат эти костыли Викторовы окровавленные.
Я, чтобы не реветь, пытаюсь думать, что где-то там — он без костылей теперь ходит. И сын у него рядом, живой. И мама без палочки…
Если так думать, то получается не свихнуться от тоски и непонимания, что происходит в мире.