АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ КОТЛОВИНЫ ИССЫК-КУЛЯ И ЗНАЧЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ П. П. ИВАНОВА
ЗАДНЕПРОВСКИЙ Ю.А.
Сведения о древностях, находимых на берегах и в самом озере Иссык-Куль, в русской науке появились более ста лет тому назад, еще до присоединения Северной Киргизии к России. Тогда уже стало известным, что Иссык-Кульское «...озеро, после сильных бурь, выбрасывает на берега разные принадлежности домашнего быта; так в числе других, а 1842 году, на южную сторону озера, недалеко от мыса Кара-бурун, выкинуло волнами огромной величины медный котел, который был отобран кокандским чиновником и отправлен ко двору; в прошлое лето, на северном берегу озера, близ устья речки Аксу найден, после бури, другой котел, меньше первого, который и теперь хранится у черных киргизов поколения Сары-багыш» (№ 1, стр. 143).
Те же распросные сведения сообщают о находке в 1847 г. на древних развалинах по течению речки Каракол клада, состоявшего из 96 серебряных монет с «татарскою надписью» (№ 1, стр., 149). Эти сведения о древностях Иссык-Куля являются наиболее ранними (1851) и, пожалуй, вообще самыми первыми сообщениями об археологических памятниках Киргизии, с которых и следует начинать историю археологического изучения республики.
После известного путешествия на Тянь-Шань П. П. Семенова в 1856 г., впервые посетившего озеро Иссык-Куль, целый ряд исследователей неоднократно посещали это замечательное высокогорное озеро, попутно изучая и фиксируя отдельные археологические памятники и находки.
Большой интерес возбудили подводные развалины в урочище Койсара и в других местах, которые были специально осмотрены А. С. Голубевым (1859); Г. А. Колпаковским (1869) и многими другими. В печати развернулась даже небольшая дискуссия о происхождении этих подводных развалин. Одни — И.В. Мушкетов, Н. В. Сорокин и др.— стояли за естественное происхождение развалин, принимая их за особые геологические отложения. Однако большинство ученых; особенно после специального обследования И. В. Игнатьева (1887), правильно считало их развалинами построек древних поселений.
Археологические памятники Иссык-Куля—развалины древних поселений, намогильные камни с надписями (кайраки), каменные изваяния, курганы и отдельные находки регистрируются и кратко характеризуются в pa6oтах П.П. Иванова (1886), Н. В. Сорокина (1884) Н. М. Ядринцева (1885), А. Н. Краснова (1888) и др. Особо надо отметить результаты поездки в 1877 г. В. К. Герна, который в своем отчете (опубликованном в 1900 г.) дает планы многих городищ и тепе Иссык-Куля.
Описание археологических предметов на Иссык-Куле находим в труде венгерского академика Уйфальви Мезо-Ковешд (1879). Сведения о древностях и, в частности, о подводных развалинах, о затонувшем городе на Иссык-Куле проникают также на страницы газет. Для изучения древней истории Иссык-Куля и его памятников, как и всей Киргизии, очень много сделал академик В. В. Бартольд. В своем отчете о поездке 1893—1894 гг. он дал краткие сведения письменных источников и описание многих курганов и городищ и других памятников Иссык-Куля.
После поездки В. В. Бартольда обследованием древностей Иссык-Куля занимались А. В. Селиванов (1896), Ф. В. Поярков (1898), П. А. Дьячков (1898). Над чтением надписей на могильных камнях из Иссык-Куля работали М. О. Аттая (1889, 1896) и В. К. Трутовский (1889). Сообщения о случайных находках древностей на Иссык-Куле появляются в Отчетах Археологической Комиссии. В самом начале XX столетия была опубликована уже упомянутая работа В. К. Герна. Сведения об отдельных памятниках появляются уже значительно реже: в статье И. И. Пантусова (1904), в книге Р. Пампелли (1905) . Обстоятельную сводку истории изучения Иссык-Куля, а также краткие сведения о древней истории и некоторых археологических памятниках дал в своей работе Л.С. Берг (1904).
После этого наступает период ослабления интереса к древностям Иссык-Куля. О них упоминают только И. Кастанье в своей сводке (1910) и В.И. Масальский в географическом описании Туркестана (1913).
В предреволюционные годы появилась только одна небольшая заметка В.В. Бартольда о чтении надписи — кайрака с озера Иссык-Куль. После Октябрьской революции, в 1925 г., археологическое изучение Иссык-Кульской котловины возобновляется, когда сотрудники Средазкомстариса В.А. Городецкий и Э. А. Шмидт совершили обследование западной части Иссык-Куля.
В 1926—1927 гг. изучением памятников Иссык-Куля занимался Павел Петрович Иванов, результаты работ которого не были опубликованы. В 1928—1929 гг. в этой долине впервые проводятся раскопочные работы — исследование курганов. Раскопки С. А. Теплоухова, М. В. Воеводского и М. П. Грязнова в районе г. Пржевальск (б. Каракол) привели к открытию памятников усуньского времени и усуньских племен. Результаты этих работ были опубликованы с большим опозданием (1938). В эти и в последующие годы М. Е. Массон проводил регистрацию монетных находок, в том числе и в районе Иссык-Куля.
В 1937 г. экспедиция пединститута во главе с Б. М. Зима обследовала ряд памятников Иссык-Куля (наскальные изображения, надписи на камнях) в связи с изучением обстоятельств случайной находки иссык-кульских жертвенников в местности Кырчин на северном берегу озера.
Специальные археологические работы были возобновлены в 1940 г. экспедицией под руководством А. Н. Бернштама. При обследовании южного побережья озера были собраны материалы по исторической топографии и для определения времени некоторых городищ. Эти материалы опубликованы А. И. Бернштамом в «Археологическом очерке Северной Киргизии» (Фрунзе, 1941) и в «Трудах Семиреченской экспедиции» (1950), Раскопочные работы на Иссык-Куле продолжались в 1949 г., когда экспедицией А. Н. Бернштама было раскопано несколько курганов тюркского времени, а также продолжен сбор материалов по археологии Иссык-Куля, которые позволяют составить периодизацию памятников района (1952).
Новый этап в изучении Иссык-Куля начинается с организацией Киргизской комплексной археолого-этнографической экспедиции АН СССР 1953—1955 гг. В эти годы проводятся раскопки курганов А. Кибиревым (1953) и Л.П. Зяблиным (1954—1955). Последний занимался изучением также и других памятников, в том числе и «калмыцких» арыков А.П. Окладников на северном берегу Иссык-Куля обнаружил остатки стоянки энеолитического времени (1954). Интересные работы по фиксации наскальных изображений провел Н.Д. Черкасов. За время поездок на Иссык-Куль Л.Р. Кызласов (1953-1954) собрал интересную коллекцию бронзовых предметов, среди которых имеются бронзовые котлы. Как видно из этого краткого перечня, в истории изучения Иссык-Куля многие ученые и простые любители древностей попутно и специально занимались регистрацией и изучением прошлого Иссык-Кульской котловины, богатой памятниками.
Среди всех этих многочисленных работ особое место занимают поездки на Иссык-Куль в 1926 и 1927 гг. П.П. Иванова, впоследствии крупнейшего знатока средневековой истории Средней Азии.
Известно, что Павел Петрович Иванов (1893—1942) начал свою научную деятельность с увлечения археологией. Он был одним из пионеров археологического изучения Киргизии в советское время. В 1923 г. П. П. Иванов совершил поездку в долину Таласа, где обследовал ряд городищ, а также известный архитектурный памятник мазар Манаса. Ряд страниц в работе П. П. Иванова по истории горного дела в Средней Азии касаются территории Киргизстана. Для изучения проблемы «города» в Семиречье имеют большую ценность его статьи о Сайраме, значение которых подробно охарактеризовано А.К. Якубовским. Помимо обследования Таласа и поездки на Иссык-Куль, П.П. Иванов занимался изучением памятников долины р. Чу в 1928—1929 гг. Все эти работы составляют небольшой, но ценный вклад в развитие археологического изучения Киргизии. Можно быть уверенным, что если бы были опубликованы результаты работ П.П. Иванова по изучению Иссык-Куля и долины р. Чу, то это во многом бы способствовало развитию археологии Киргизии и закрепило бы за автором важное место в истории археологических исследований в Киргизстане.
В 1926—1927 гг. П.П. Иванов провел тщательное исследование подводных развалин в Койсаре, а также совершил поездку по северному берегу Иссык-Куля от Пржевальска до с. Турайгыр. В течение ряда лет он собирал сведения и составил сводку о памятниках Иссык-Куля, результаты которой он доложил 30 мая 1930 г. в ГАИМК-е. «В 1930 г. П.П. Ивановым был сделан интересный доклад. — пишет А. Ю. Якубовский, — на заседании разряда Средней Азии ГАИМК под председательством В. В. Бартольда на тему «Памятники истории материальной культуры в бассейне оз. Иссык-Куль.
Пожалуй, только одно из открытий П. П. Иванова получило признание в науке. Речь идет о находке камня с надписью руническим и арабским алфавитом. Об этом камне с надписью П. П. Иванов сообщил академику В. В. Бартольду в письме от 29 марта 1929 г. Последний передал эти сведения С.Е. Малову, который определил, что на камне высечена руническая надпись. Находка рунической надписи на Иссык-Куле имеет большое значение, расширяя наши представления о территории распространения рунической письменности. Она была зарегистрирована С. Е. Маловым (1929). О ней упоминает также М. Е. Массон (1936) и А. Н. Бернштам (1950). Этим и ограничиваются все известные мне упоминания о работе П.П. Иванова на Иссык-Куле. Вскоре после своего доклада в ГАИМКе П.П. Иванов целиком переключился на изучение истории Средней Азии XVI—XIX вв. и археологическая тематика им была оставлена.
Работа П. П. Иванова об Иссык-Куле не была подготовлена им к печати и сохранилась в виде двух рукописей: 1. «Материалы по археологии долины Иссык-Куля. Лето 1927 г., гор. Каракол» 28 стр. и 2. «Археологическая поездка по сев. берегу Иссык-Куля. Лето 1927 г.» 25 стр. большого формата. В своей работе П. П. Иванов собирался, как это можно установить по черновым записям, не только изложить результаты личных на6людений, но и дать систематизированное описание археологических памятников Иссык-Куля на основании всех доступных и известных тогда сведений. Однако последняя задача не была доведена им до конца. Правда большая часть работы была проделана, что нашло отражение в создании «в предварительном порядке» «Археологической карты Иссык-Куля». Создание ее явилось результатом многолетней работы, в ходе которой исследователем, очевидно, была просмотрена обширная литература вопроса.
Вполне возможно, что в своем докладе в 1930 г. автор осветил материал шире и подробнее и что, очевидно, до нас не сохранились все подготовительные записи П.П. Иванова. Ценность работы П. П. Иванова и необходимость издания ее, кроме того, состоит в том, что в ней картографически суммированы почти все известные (к 1930 г.) материалы по археологии Иссык-Куля.
Составленная П.П. Ивановым археологическая карта представляет собой, по сути дела, первый опыт картографирования памятников Киргизии и, пожалуй, даже всей Средней Азии. К сожалению, в рукописи отсутствует описание многих памятников, помеченных на карте, так же как в большинстве случаев и ссылки на источники и авторов, сообщающие о том или ином памятнике. Проведенная проверка показала достоверность сведений карты П. П. Иванова и доказала, что отсутствие ссылок не снижает ее значения, за исключением двух — трех сомнительных случаев.
На «Археологической карте Иссык-Куля» показано 97 памятников, которые распределяются следующим образом:
1. Развалины крепостей и древних поселений — 15
2. Сооружения из кирпича — 13
3. Курганы и могильники — 23
4. Каменные изваяния (каменные бабы) — 9
5. Старые мусульманские кладбища — 4
6. Христианские кладбища — 2
7. «Калмацкие» арыки ― 9
8. Случайные находки бронзовых предметов — 5
9. Надписи на камнях — 6
10. Кости мамонта — 2
Следует, прежде всего, отметить многочисленность и разнообразие археологических памятников Иссык-Куля. Обращает на себя внимание также факт повсеместного распространения их, хотя большее количество их встречено в восточной половине побережья озера. Вызывает сомнение в этом перечне лишь правильность определения костей мамонта. Откуда эти сведения заимствованы — неизвестно. Но, возможно, что П. П. Иванов имел неопубликованные или устные сведения, так как в литературе имеются сообщения о находке костей мамонта в Киргизии и о зубе слона, хранящемся в Музее во Фрунзе. Также неясно, обоснованно ли показано второе несторианское кладбище в долине Турайгыра,
Следует также подчеркнуть, что памятники Иссык-Куля на карте П. П. Иванова представлены полнее, чем у всех предшествующих и у по следующих исследователей. Для сравнения можно сказать, что В.В. Бартольд в своем отчете 1897 г. упомянул почти о 40 памятниках, т. е. на половину меньше, чем на карте П.П. Иванова. У последнего показано значительно больше курганов, каменных изваяний, древних арыков, мусульманских и несторианских кладбищ (последние совсем были неизвестны В.В. Бартольду) и камней с надписями. Однако П.П. Иванов учёл не все данные, упомянутые в отчете Бартольда. Так, на карте отсутствует большой вал в Тонском заливе, о котором писали также и другие авторы. Совсем не учтены наскальные изображения, встречающиеся в ряде пунктов. Количество случайных находок бронзовых вещей не отражает действительную картину и число их можно значительно увеличить.
На археологической карте в книге А.Н. Бернштама «Археологический очерк Северной Киргизии» (1941) в котловине Иссык-Куля показаны только памятники, обследованные экспедицией 1940 г. Общее количество памятников — более 20, т. е. в несколько раз меньше, чем на карте П.П. Иванова. Также мало показано случайных находок — 4-5. По существу эти же данные без изменения повторяются и на схеме, опубликованной в «Трудах Семиреченской экспедиции» (табл. I, 1950). Работы 1949 г. привели к значительному увеличению количества известных памятников, что получило отражение в частности и на археологической карте, приложенной к монографии А.Н. Бернштама «Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая» (1952). На этой карте показано уже около 40 памятников. Среди них имеются ранее неизвестные курганные поля на северном побережье, не указанные на карте П.П. Иванова (Кок-Мойнак, Кырчин, Соколовка и др.).
Работы последних лет 1953—1955 гг. также внесли ряд дополнений к сведениям, которыми располагал П.П. Иванов. Однако и в настоящее время сводка П.П. Иванова является наиболее полной, хотя она и подводит итоги на 1930 г. Публикация ее, конечно, не снимает задачи учета и систематического описания всех известных археологических памятников Иссык-Куля. Наоборот, надо продолжить эту работу, собрать все данные, дополняющие сводку П.П. Иванова и подготовить по возможности исчерпывающую, на данный момент, археологическую карту Иссык-Куля. Следует иметь в виду также то обстоятельство, что все памятники, выявленные и изученные после поездки П.П. Иванова, были датированы и определены на уровне современных достижений археологической науки. Если количественно данные А.Н. Бернштама уступают сводке П. П. Иванова, то в «качественном» отношении данные А.Н. Бернштама и Киргизской экспедиции несравненно более точные и ценные. В свете достижений археологии Средней Азии многие памятники, перечисленные П.П. Ивановым, могут быть датированы, а датировки других могут быть уточнены.
В работе П.П. Иванова много места уделено подробному описанию подводных развалин Койсары. Ценность этого раздела увеличивается тем, что П. П. Иванов составил схему расположения развалин и отметил пункты находок вещей. Напомним, что о необходимости картографирования развалин Койсары и находок писал Г. А. Колпаковский еще в 1870 г.
Работа П.П. Иванова не представляет законченного историко-археологического труда. В нем только намечены некоторые моменты истории края. Археологические памятники в большинстве случаев не определены и не датированы. В конце 20-х годов не все было П. П. Иванову ясно и
понятно в истории и археологии края. Правда, основные линии им намечены верно. Он выделяет ряд находок доисторического периода, как он пишет относящихся к эпохе бронзы. Некоторые бронзовые предметы, например лопатковидный кельт, несомненно, относятся к бронзовому веку. Другие же находки следует датировать более поздним временем. Исторический период начинается с эпохи усуней (II в. до н. э.), о которых сохранились сведения в китайских источниках. Затем П.П. Иванов большое значение придает вопросам согдийской колонизации, с которой он связывает возникновение или, во всяком случае, значительное расширение земледельческой культуры на Иссык-Куле. Правильно выделены им памятники средневекового периода.
В настоящее время мы значительно больше и точнее знаем об археологии Иссык-Куля и лучше осведомлены о прошлом этого края. Многочисленные и разнообразные памятники котловины, где представлены все основные типы памятников материальной культуры, позволяют охарактеризовать, с учетом достижений археологии в других районах Средней Азии, почти все периоды древней и средневековой истории этого края. Особую ценность представляют разнообразные памятники письменности, начиная с руники VI—VIII вв. и кончая санскрито-тибетскими надписями XVII в., которые содержат интересные сведения. Наиболее ранние памятники в долине Иссык-Куля относятся к эпохе энеолита и ранней бронзы примерно к III — нач. 1 тыс. до н. э. Это — обследованные А.П. Окладниковым остатки стоянки на северном берегу озера и случайные находки кремневых наконечников стрел, хранящиеся в Государственном Эрмитаже, а также ряд бронзовых предметов. Благодаря раскопкам усуньских курганов (М.В. Воеводский, М.П. Грязнов), обнаружению иссык-кульских жертвенников и изучению случайных находок появились более определенные данные о культуре сако-усуньских племен, обитавших здесь во второй половине 1 тыс. до и. э. и в первых веках н. э.
К следующему — тюркскому периоду (VI—VIII вв.) относятся курганы, раскопанные А. Н. Бернштамом (1949), Л. П. Зяблиным (1954—1955), а также каменные изваяния и руническая надпись, открытая П.П. Ивановым. В этот период, вероятно, возникают здесь оседлые поселения, которые расширяются и количественно увеличиваются в последующие века. Политическое господство кочевых тюркских племен не препятствовало развитию оседлости и существованию здесь, в самом центре «кочевого мира городских центров. В средние века на Иссык-Куле существует несколько городов, сюда проникают последователи ислама и несторианства, также и буддизма, оставившие свои следы в намогильных надписях. К XV в. окончательно исчезают следы оседлой культуры. Вновь начинает возрождаться она, очевидно, только в конце XVIII — начале XIX веков.
При подготовке к печати рукописей П. П. Иванова были устранены многие подробности и детали, не имеющие прямого отношения к археологии, а также некоторые замечания и положения П.П. Иванова, устаревшие к настоящему времени. Однако в ряде мест текст оставлен без изменения и может свидетельствовать об уровне знаний того времени. При редактировании большую помощь оказала О.К. Иванова, неизменная участница всех полевых исследований П.П. Иванова. О.К. Иванова
просмотрела указанные рукописи П.П. Иванова, разобрала все непонятные места и перепечатала рукописи. В приложении к «Материалам по археологии котловины Иссык-Куля считаем необходимым дать из результатов работ П. П. Иванова в Чуйской долине не утратившее свое значение краткое описание Пишпекского городища, находящегося у г. Фрунзе. Статья снабжена некоторыми примечаниями и ссылками на литературу вопроса в тех случаях, когда это было необходимо. При этом все ссылки нами проверены по оригиналу. В статье сохранено написание имен собственных в том виде, как они даны автором. Старые меры длины переведены соответственно в метрическую систему. Статье П.П. Иванова предпослано настоящее предисловие, к которому считаю необходимым приложить список литературы по археологии Иссык-Куля — более 100 номеров. Этот список включает всю литературу, указанную А. Н. Бернштамом в «Археологическом очерке Северной Киргизии» в 1941 г., а также в библиографии, составленной 3. Л. Амитиным-Шапиро. Наш список включает работы только по археологии Иссык-Куля и доведен до 1955 г. Звездочкой отмечены книги и статьи, опубликованные до 1917 г. и отсутствующие в библиографии 3. Л. Амитина-Шапиро. Вся литература, за исключением некоторых газетных статей, просмотрена de visu. С библиографической стороны список проверен ст. библиотекарем библиотеки ЛО ИИМК АН СССР Т. Н. Заднепровской.
При редактировании статьи автор пользовался ценными советами и помощью покойного проф. А. Н. Бернштама.